Метамодернизм: новая философия современной эпохи

Понятие метамодернизма оформилось в начале 2010-х годов в работах культурологов Тимотеуса Вермёлена и Робина ван ден Аккера, которые в 2010 году охарактеризовали нарастающие тенденции в культуре как появление новой «структуры ощущения» (structure of feeling) после постмодернизма (What is metamodernism? - Notes on Metamodernism). Термин «мета-модерн» указывает на нечто «между и над» (от греч. meta – между, через), отсылая к платоновскому понятию metaxis – одновременному пребыванию между противоположностями. Вермёлен и ван ден Аккер предложили видеть современную культуру как маятник, качающийся между идеализмом и иронией, надеждой и критицизмом, энтузиазмом и отчуждением. Их программная работа «Notes on Metamodernism» заложила интеллектуальную основу нового дискурса, вскоре поддержанного широким кругом теоретиков, художников и мыслителей по всему миру.

Ключевые идеи метамодернизма формировались на стыке модернистских устремлений и постмодернистской критики. Британский исследователь и художник Люк Тёрнер в «Манифесте метамодернизма» (2011) и последующих эссе описал метамодернистское мировоззрение как «информированную наивность» и «прагматичный идеализм», которые позволяют сочетать искреннюю веру в высшие ценности с осознанием условности и относительности этих ценностей. Не возвращаясь наивно к догмам прошлого, метамодернизм осознаёт уроки постмодернистского скепсиса, но при этом возрождает стремление к смыслу, надежде, подлинности и универсальным идеалам. Другими словами, метамодернистская философия стремится синтезировать лучшее из модерна и постмодерна: сохранить научный рационализм и гуманистический пафос модерна, одновременно учитывая постмодернистскую чуткость к контексту, множественности истины и скрытым структурам власти (What Is Metamodernism? | Psychology Today). Такая позиция описывается как «над-диалектическое» примирение: метамодернизм не столько ищет середину между двумя полюсами, сколько свободно качается между ними, черпая вдохновение то в одном, то в другом предшествующем мировоззрении.

Исторически метамодернизм стал оформляться именно в цифровую эпоху глобализации. Исследователи отмечают, что новая философия возникает лишь после того, как Интернет и социальные сети стали доминировать в жизни людей, связав мир единой информационной средой. Это философия «постиндустриального, оцифрованного глобального века», в которой современный человек уже не занят напрямую индустриальным трудом, а живёт в пространстве информации и культурных кодов. В этих условиях и родилось новое мировоззрение – метамодерн, призванный дать целостное понимание быстро меняющейся сложной реальности. Метамодернизм с самого начала не был узко академическим проектом: он сразу проявил себя как широкое интеллектуальное движение. Помимо упомянутых теоретиков, в числе важных мыслителей метамодерна называют философа Ханци Фрейнахта (псевдоним социолога Д. Гёрца), автора трудов о метамодерной политике и обществе, и ряд других авторов, развивающих идеи метамодерна в разных контекстах. Они расширили метамодернистскую теорию, показав ее применение к психологии, этике, эволюции общества и даже политической практике. Таким образом, за одно десятилетие метамодернизм превратился из смелой интеллектуальной гипотезы в оформляющуюся философию современной эпохи.

Чтобы яснее понять, что представляет собой метамодернизм, важно сравнить его с предшествующими культурно-философскими эпохами — модернизмом и постмодернизмом — и увидеть как отличие, так и преемственность.

В сфере культуры и искусств метамодернизм проявился одним из первых и наиболее заметных образом. Уже в начале 2000-х годов деятели искусства начали отходить от чисто постмодернистской эстетики деконструкции и иронии, обращаясь к новым искренним формам выражения – однако не отвергая полностью постмодернизм, а переосмысляя его приёмы в новом ключе. Например, архитекторы и художники стали возвращаться к мифу, символу и «пересборке» смыслов, в противовес прежнему культу тотальной иронии. Как отмечали исследователи, современное искусство выходит за рамки усталых постмодернистских сенсибилизаций не путем полного разрыва с ними, а вбирая и перенаправляя их методы для создания новых значимых высказываний.

Метамодернистская культура сочетает, казалось бы, несовместимые элементы. Искренность и наивность в ней соседствуют с пародией и осознанием абсурдности. В литературе заговорили о «новой искренности»: писатели после 2000 года (особенно в англоязычной прозе) вновь стали говорить о подлинных эмоциях и морали, но уже без догматизма, а с долей рефлексии и часто на фоне постмодернистских приёмов. В кинематографе и на телевидении также заметны метамодернистские черты: от сериалов, где сарказм и глубина переживаний героев уравновешены, до фильмов, сочетающих жанровую форму с философским посылом. Доминирующий культурный режим сегодняшнего дня – метамодерн, как утверждают теоретики, и это подтверждается разнообразием художественных практик. Художники могут одновременно ностальгировать по прошлому и радоваться технологическому будущему, иронизировать над собой и проповедовать важные ценности. Такая многослойность восприятия и есть отличительная эстетика метамодерна.

Можно сказать, что в искусстве метамодернизм возвращает романтический дух – стремление к возвышенному, к переживанию подлинных чувств – но возвращает в условиях постмодернистской осведомлённости. Современный зритель или читатель может испытать катарсис и эмоциональное вовлечение, не отказываясь от критического мышления. Метамодернистское произведение часто играет на грани: оно может выглядеть ироническим, но за иронией скрывается подлинная эмоциональная вовлечённость. Примером называют работы, где чувствуется «маятниковое» колебание: сцена может вызвать смех и слёзы одновременно, идея – казаться и банальной, и глубокой. В этом смысле, метамодерн в искусстве преодолевает цинизм позднего постмодерна, возвращая аудитории чувство сопереживания и смысловой вовлечённости. При этом метамодернисты в культуре не боятся больших вопросов – о истине, красоте, справедливости – но обсуждают их новым языком, избегая догм и признавая сложность этих понятий.

В деловой сфере и маркетинге идеи метамодернизма проявляются в изменении подходов к коммуникации, брендингу и организации работы. Компании, действующие в духе метамодерна, стремятся объединить прагматические бизнес-цели с более глубокими ценностными смыслами и искренней связью с аудиторией. Маркетинг последних лет всё чаще использует метамодернистские стратегии: реклама становится саморефлексивной, она может иронизировать над собственными жанровыми штампами, но делает это, парадоксально, чтобы ещё искреннее донести свое послание до потребителя. Например, рекламный ролик может одновременно пародировать традиционную рекламу и серьёзно продвигать идею, осознавая абсурдность маркетинга и всё же внушая доверие к продукту. Исследователи рекламы отмечают, что некоторые современные кампании лавируют между модернистской серьёзностью и постмодернистской иронией, переходя от насмешки к энтузиазму. Такой подход позволяет задействовать цинично настроенную аудиторию, воспитанную на постмодернистском недоверии: молодые потребители оценят юмор и честность самопародии, но одновременно проникнутся подлинным месседжем бренда.

Помимо рекламы, метамодернистские тенденции заметны и в управлении компаниями и корпоративной культуре. Все больше организаций заявляют о своей «миссии» и ценностях, стремятся к подлинной открытости и диалогу с обществом. Если модерновая бизнес-модель фокусировалась исключительно на прибыли, а постмодерн привнёс скепсис и критику корпоративной этики, то метамодерн в бизнесе выражается в концепциях устойчивого развития, социального предпринимательства, интегрального менеджмента. Руководители-«метамодернисты» стараются сочетать рациональный расчет с эмоциональным интеллектом: они признают важность человеческого фактора, смысловой вовлеченности сотрудников, этической ответственности перед различными стейкхолдерами. Можно сказать, что в бизнес-среде метамодерн проявляется как синтез эффективности и идеализма: компании ищут новые способы оставаться конкурентоспособными, одновременно делая вклад в общественное благо и поддерживая искренние отношения с клиентами и работниками. Хотя академических исследований по «метамодернистскому менеджменту» пока немного, уже очевидно, что бизнес, как часть культуры, тоже впитывает общий дух эпохи.

Развитие технологий – один из ключевых факторов, породивших метамодернистскую эпоху, и одновременно одно из направлений, в котором этот новый взгляд ярко проявляется. Метамодернизм тесно связан с цифровой революцией: глобальная сеть, социальные платформы и информационные технологии не только создают новый ландшафт для культуры, но и формируют у людей особое мировосприятие. Как отмечалось выше, метамодерн возникает тогда, когда интернет и соцсети стали неотъемлемой частью повседневности. Цифровая среда сама по себе метамодерна: она объединяет людей по всему миру (универсализм модерна) и одновременно сегментирует их на множество нишевых сообществ (плюрализм постмодерна), создавая постоянное колебание между глобальным и локальным, единым и множественным.

Технологическая культура метамодерна проявляется, например, в феномене интернет-мемов и онлайн-коммуникаций. Юмор мемов часто метамодернистский по сути: он может быть одновременно ироничным и серьёзным, обращаясь к узкому культурному контексту, но затрагивая общечеловеческие чувства. Пользователи сети легко переключаются между игровым, несерьёзным тоном и обсуждением серьёзных проблем – этот «двойной код» стал привычным для цифрового поколения. Также в технологиях метамодерн выражается в одновременном оптимизме и тревоге: с одной стороны, верим в силу технологий решить глобальные задачи (наследие модерна – техноутопизм), с другой – осознаём риски и этические дилеммы (наследие постмодерна – критика метанарративов прогресса). Поэтому современные дискуссии о будущем технологий (например, об искусственном интеллекте, биоинженерии) ведутся в метамодернистском ключе: между энтузиазмом и осторожностью.

В сфере высоких технологий и инноваций заметна также тенденция к человекоцентричности: если раньше технократы могли абсолютизировать рациональность, то теперь в разработке технологий уделяют больше внимания гуманитарным аспектам – пользовательскому опыту, этике, влиянию на общество. Возникают направления типа «техно-гуманизма», стремящегося примирить холодный расчет с человеческими ценностями. Такие подходы соответствуют духу метамодерна, пытающегося соединить достижения научно-технического прогресса с глубоко гуманистическим, осмысленным применением технологий. Можно утверждать, что метамодернистская эпоха задаёт новый формат отношений человека и техники: не наивное преклонение перед машинами, но и не нигилистический страх, а комплексное, сбалансированное взаимодействие, основанное на принципах ответственности, открытости и поиска большего смысла в инновациях.

Социальная жизнь и политика тоже не остались в стороне от метамодернистских влияний. Новое поколение, формировавшееся в 2000–2010-е годы, всё чаще демонстрирует мировоззренческую позицию, отличную как от старого идеализма, так и от циничного скепсиса предыдущей эпохи. Метамодернистские ценности в обществе проявляются в стремлении к объединению и диалогу различных групп, в поиске новых форм участия и самовыражения. Так, общественные движения последнего десятилетия нередко совмещают ироничное отношение к политическим институтам с искренней верой в возможность перемен. Например, протестные акции могут носить карнавальный, творческий характер, но при этом преследовать вполне серьёзные цели перемен – это типичный метамодернистский почерк активизма.

В политической мысли появляется запрос на синтез идеологий. Метамодерн в политике означает попытку выйти за рамки жёсткого деления на левое и правое, либеральное и консервативное, найдя новые подходы к устройству общества. Идеологи метамодерна предлагают создавать открытые, участие ориентированные процессы управления, опирающиеся на коллективный разум и вовлечение граждан. Вместо диктатуры экспертного знания (модерн) или полного релятивизма мнений (постмодерн) выдвигается модель диалога и ко-развития, когда в политике учитываются и внешние факторы сложности, и внутренняя работа над собой у участников процесса. Ханци Фрейнахт характеризует сообщество носителей метамодернистских идей как людей, сочетающих черты «гипстеров, хакеров, хиппи и герметиков» – то есть креативный класс, IT-специалисты, приверженцы экологичных/духовных практик и проч. – по его мнению, именно эти группы становятся проводниками новых ценностей.

В повседневной социальной жизни метамодернизм выражается в изменении норм и стилей общения. Люди стремятся быть открытыми и подлинными, однако понимают множественность идентичностей и относительность своих позиций. Например, в соцсетях можно заметить, как пользователи, обсуждая важные личные или общественные темы, балансируют между серьёзностью и юмором, между самораскрытием и самоиронией. Возникает своего рода «новая искренность» в коммуникации: можно быть эмоциональным и уязвимым, но при этом сознавать условность онлайн-формата; можно объединяться в сообщества по интересам (от фэндомов до волонтёрских движений), не теряя индивидуальности. Толерантность и уважение к разнообразию – наследие постмодерна – в метамодернистском обществе сочетаются с возрождением чувства общности, солидарности, стремлением к общим проектам (что ближе модерну). Так, мы видим всплеск интереса к социальным утопиям заново: от идей локальных кооперативов и экопоселений до глобальных инициатив вроде ООНовских целей устойчивого развития – всё это людей вновь вдохновляет, но уже на основе выводов из прошлых ошибок. В целом, метамодернистская социальная жизнь – это поиск нового единства в раздробленном постмодерном мире, попытка сформировать современную общую культуру, уважительную к различиям, но способную породить коллективное действие.

Метамодернизм зарекомендовал себя как значимая философская и культурная парадигма нашего времени, предлагающая целостный взгляд на мир после эпохи постмодернистского разочарования. Он не отрицает достижения ни модерна, ни постмодерна, а старается преодолеть их односторонность, вобрав сильные стороны обоих подходов. Метамодернистское мышление важно для современного мира тем, что оно дарит новый оптимизм и смысл без утраты критического разума. В эпоху сложных глобальных вызовов (климат, технологии, социальная поляризация) метамодернизм призывает к интегральному подходу – объединению научного и духовного, рационального и эмоционального, локального и глобального. Именно такая интеграция может помочь выработать решения, опирающиеся на факты, но близкие человеку по ценностям.

Сегодня мы наблюдаем метамодернистские черты повсюду: в искусствах возникает стиль, сочетающий иронию и романтизм; в бизнесе – этичная и осмысленная модель деятельности; в технологиях – стремление сделать их человекоориентированными; в обществе – культура диалога и сотрудничества. Метамодернизм еще находится в становлении, его концепции продолжают обсуждаться и развиваться в академической среде и за ее пределами (What Is Metamodernism? | Psychology Today). Однако уже очевидно, что он описывает реальные тенденции и «настроение» поколения, живущего после постмодерна. Можно сказать, метамодерн – это философия перехода и синтеза, открывающая путь к новому этапу развития мысли и культуры. Осознавая относительность всех истин, но не теряя стремления к Истине, метамодернизм возвращает нам способность верить и действовать – с улыбкой на устах и твердой решимостью в сердце (Metamodernism: A Brief Introduction - Notes on Metamodernism). Это и делает его одной из самых перспективных и вдохновляющих интеллектуальных парадигм современности.