Классик менеджмента Гаррингтон Эмерсон более ста лет назад заметил: «Правильные принципы в руках посредственных людей оказываются сильнее бессистемных и случайных попыток гения».
Эта фраза довольно известна. Когда я впервые её услышал, сразу вспомнил несколько случаев, свидетелем которых был лично, — о том, как упорная системность и дисциплина побеждали даже ярчайший природный талант.
Все мы в той или иной мере восхищаемся природными гениями, отмечаем одарённость и талант. И часто склонны считать, что если человеку дано много свыше, то он непременно добьётся успеха. Но, по моим субъективным и ни к чему не обязывающим наблюдениям, довольно часто именно талант и подводит человека, который полагается на него больше, чем на монотонную и скучную ежедневную работу. А хаотичные вспышки ума или силы, даже у очень одарённых людей, нередко разбиваются о чёткий план, дисциплину и методичную работу над собой.
Пару дней назад я брал интервью у замечательного и очень мудрого человека, который рассказывал, что в детстве его лучший друг учил его упражнениям на турнике и снарядах. Он не верил, что сможет выполнять сложные элементы вроде выхода на две руки (насколько я понял, речь шла именно об этом или чём-то подобном), потому что не считал себя достаточно сильным. И тот друг открыл ему одну очень важную, хотя и внешне простую вещь: дело не в силе, а в технике.
Есть знаменитая история футбольной сборной Греции, которая завоевала золото чемпионата Европы в 2004 году. Я не самый заядлый фанат футбола, но эта история попадалась мне несколько раз в разных контекстах — от управления организацией до веры в мечту. Суть в том, что даже в команде, состоящей не из самых сильных игроков (в сборной Греции, по сути, не было никаких сверходарённых звёзд), можно выстроить такой уровень организации, что сплочённая защита, тактика и терпение принесут результат, с которым не смогут справиться более яркие, но слабо организованные звёзды. Кажется, именно после той победы фраза «порядок бьёт класс» вошла в обиход.
В военной истории подобная закономерность — чуть ли не закон жизни. Древние римляне, например, покоряли варварские племена именно за счёт чёткой организации легионов. Тот же знаменитый пример Фермопил: спартанцы, привыкшие к жёсткой воинской дисциплине и умеющие держать строй, надолго приостановили колоссальные силы персов, хотя с первого взгляда стало ясно, что их невозможно сравнить по численности. Да, спартанцы в итоге пали, но сам факт того, что столь небольшая группа смогла сдерживать целую вражескую армию, показывает, как дисциплина способна во много раз умножить ограниченные ресурсы. И если взглянуть шире, можно найти аналогичные уроки в Наполеоновских войнах, во Второй мировой и вообще в любых конфликтах, когда упорядоченная стратегия сталкивалась с разрозненными, пусть и могучими силами противника.
То же самое справедливо и в социальной сфере, в тектонических сдвигах общественной морали и мысли, и во множестве подобных процессов. Любая чисто стихийная вспышка, построенная лишь на эмоциональном порыве, быстро сдувается, а хорошая организация, выверенная методика способна менять целые страны. Достаточно вспомнить примеры Мартина Лютера Кинга и Махатмы Ганди. Можно сказать, что в таких массовых движениях дисциплина становилась гораздо более мощной силой, чем прямое столкновение, где заведомо выигрывал более сильный противник.
Удивительно, но и наука, которую мы часто ассоциируем с гениальными озарениями — Ньютон под яблоней, Архимед в ванне, Эйнштейн с прорывными идеями, — на деле держится на методичности, постоянной проверке гипотез и многократных экспериментах. Действительно, историй про яркие и вроде бы случайные открытия много, но они вводят в заблуждение: почти всегда за ними стоит долгая, упорная работа.
Томас Эдисон в этом смысле — классический пример. Его хрестоматийный путь к электрической лампочке, состоявший из тысяч проб и ошибок, доказывает, что он полагался не на случайное везение, а на систематическую экспериментальную базу. Менделееву не просто приснилась периодическая таблица: это был результат его научных поисков, в которых он рассчитывал, сопоставлял, искал место каждому элементу. Гения может поразить внезапная идея, но и до неё, и после неё — трудный путь ежедневной, порой неинтересной рутины.
Меня поразил один небольшой факт о Льве Толстом, которым поделился Евгений Водолазкин, когда проводил для нас, меня и тогда ещё ректора Петербургской духовной академии архиепископа Амвросия, небольшую экскурсию по Пушкинскому Дому на Фонтанке. Среди прочего там хранятся рукописи и некоторые бытовые вещи Толстого, в том числе черновики «Войны и мира». Я читал рассуждения Толстого о творческом труде и у меня сложилось впечатление, что он приписывал результаты исключительно вдохновению и творческому гению. Но, как оказалось, он переписывал свой главный труд — а это более полумиллиона слов — не меньше семи раз. Все эти многочисленные варианты сохранились, засвидетельствовав колоссальную, по-настоящему ремесленную работу над романом. Когда видишь такое количество правок, начинаешь понимать, что дело не только во вдохновении, но и в изнурительном труде, стоящем за каждым гениальным произведением.
Возможно, во всём этом есть и глубоко психологическая составляющая. Там, где царит дисциплина, люди, как правило, чувствуют себя увереннее: им не приходится метаться, они знают, что и когда делать. Там, где есть техника, есть и спокойствие, потому что тысячи повторений приёма гарантируют, что в нужный момент тело сработает автоматически. А вот полагаться лишь на удачный порыв довольно рискованно: если вдохновение пропало или сил оказалось недостаточно, исчезает и вся опора. Систематическая практика избавляет от этой зависимости, позволяя расти даже при неудачах. Внезапная вспышка таланта, напротив, может угаснуть, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний о былых ярких достижениях.
Впрочем, здесь вовсе не идёт речь о противопоставлении дарованного таланта и дисциплины. В идеале они должны совпадать. Нет ничего сильнее, чем человек, обладающий и незаурядным даром, и умением развивать этот дар в повседневной работе. Но если талант по какой-то причине отсутствует или велик не так уж сильно, то добросовестное следование правильным принципам позволяет «середняку» достичь больших высот. В этом и заключается мысль Эмерсона о том, что верно выбранная система может быть сильнее, чем бессистемные попытки даже самого выдающегося гения. Случайное озарение всегда остаётся случайным, а хорошая методика даёт результат неизбежно — вопрос лишь во времени и упорстве.
Из этого вытекает очень воодушевляющее лично для меня наблюдение: любая дисциплинированная работа над собой, любая систематизация — универсальный путь, доступный каждому. Если человек не родился с феноменальными способностями, он может развить необходимые навыки посредством планомерных тренировок. Если в команде нет смелых и креативных лидеров, она всё равно может добиться успеха благодаря выстроенным процедурам, взаимовыручке и грамотному распределению ролей. Понимая это, осознаёшь, что шансы есть у всех, кто готов вкладываться в процесс, а не довольствоваться мечтами о врождённом успехе.
Успех чаще всего куется не чудом, а системным трудом. Безусловно, бывают исключительные случаи, когда кто-то в одиночку совершает невероятный рывок, но если присмотреться ближе, то и за такими историями обычно стоит многолетняя подготовка, жёсткая самодисциплина и выверенные приёмы работы. Так что, когда я недавно услышал фразу «дело не в силе, а в технике», я сразу записал её в заметки телефона. Она, конечно, звучит очень тривиально, но в этом и заключается суть: побеждают именно тривиальные вещи. Даже самые яркие мысли быстро забываются, а наиболее верные — просты и кажутся обыденными, почти неинтересными. Так же неинтересно, как ежедневно повторять одно и то же занятие — например, писать по странице текста.
Эта фраза довольно известна. Когда я впервые её услышал, сразу вспомнил несколько случаев, свидетелем которых был лично, — о том, как упорная системность и дисциплина побеждали даже ярчайший природный талант.
Все мы в той или иной мере восхищаемся природными гениями, отмечаем одарённость и талант. И часто склонны считать, что если человеку дано много свыше, то он непременно добьётся успеха. Но, по моим субъективным и ни к чему не обязывающим наблюдениям, довольно часто именно талант и подводит человека, который полагается на него больше, чем на монотонную и скучную ежедневную работу. А хаотичные вспышки ума или силы, даже у очень одарённых людей, нередко разбиваются о чёткий план, дисциплину и методичную работу над собой.
Пару дней назад я брал интервью у замечательного и очень мудрого человека, который рассказывал, что в детстве его лучший друг учил его упражнениям на турнике и снарядах. Он не верил, что сможет выполнять сложные элементы вроде выхода на две руки (насколько я понял, речь шла именно об этом или чём-то подобном), потому что не считал себя достаточно сильным. И тот друг открыл ему одну очень важную, хотя и внешне простую вещь: дело не в силе, а в технике.
Есть знаменитая история футбольной сборной Греции, которая завоевала золото чемпионата Европы в 2004 году. Я не самый заядлый фанат футбола, но эта история попадалась мне несколько раз в разных контекстах — от управления организацией до веры в мечту. Суть в том, что даже в команде, состоящей не из самых сильных игроков (в сборной Греции, по сути, не было никаких сверходарённых звёзд), можно выстроить такой уровень организации, что сплочённая защита, тактика и терпение принесут результат, с которым не смогут справиться более яркие, но слабо организованные звёзды. Кажется, именно после той победы фраза «порядок бьёт класс» вошла в обиход.
В военной истории подобная закономерность — чуть ли не закон жизни. Древние римляне, например, покоряли варварские племена именно за счёт чёткой организации легионов. Тот же знаменитый пример Фермопил: спартанцы, привыкшие к жёсткой воинской дисциплине и умеющие держать строй, надолго приостановили колоссальные силы персов, хотя с первого взгляда стало ясно, что их невозможно сравнить по численности. Да, спартанцы в итоге пали, но сам факт того, что столь небольшая группа смогла сдерживать целую вражескую армию, показывает, как дисциплина способна во много раз умножить ограниченные ресурсы. И если взглянуть шире, можно найти аналогичные уроки в Наполеоновских войнах, во Второй мировой и вообще в любых конфликтах, когда упорядоченная стратегия сталкивалась с разрозненными, пусть и могучими силами противника.
То же самое справедливо и в социальной сфере, в тектонических сдвигах общественной морали и мысли, и во множестве подобных процессов. Любая чисто стихийная вспышка, построенная лишь на эмоциональном порыве, быстро сдувается, а хорошая организация, выверенная методика способна менять целые страны. Достаточно вспомнить примеры Мартина Лютера Кинга и Махатмы Ганди. Можно сказать, что в таких массовых движениях дисциплина становилась гораздо более мощной силой, чем прямое столкновение, где заведомо выигрывал более сильный противник.
Удивительно, но и наука, которую мы часто ассоциируем с гениальными озарениями — Ньютон под яблоней, Архимед в ванне, Эйнштейн с прорывными идеями, — на деле держится на методичности, постоянной проверке гипотез и многократных экспериментах. Действительно, историй про яркие и вроде бы случайные открытия много, но они вводят в заблуждение: почти всегда за ними стоит долгая, упорная работа.
Томас Эдисон в этом смысле — классический пример. Его хрестоматийный путь к электрической лампочке, состоявший из тысяч проб и ошибок, доказывает, что он полагался не на случайное везение, а на систематическую экспериментальную базу. Менделееву не просто приснилась периодическая таблица: это был результат его научных поисков, в которых он рассчитывал, сопоставлял, искал место каждому элементу. Гения может поразить внезапная идея, но и до неё, и после неё — трудный путь ежедневной, порой неинтересной рутины.
Меня поразил один небольшой факт о Льве Толстом, которым поделился Евгений Водолазкин, когда проводил для нас, меня и тогда ещё ректора Петербургской духовной академии архиепископа Амвросия, небольшую экскурсию по Пушкинскому Дому на Фонтанке. Среди прочего там хранятся рукописи и некоторые бытовые вещи Толстого, в том числе черновики «Войны и мира». Я читал рассуждения Толстого о творческом труде и у меня сложилось впечатление, что он приписывал результаты исключительно вдохновению и творческому гению. Но, как оказалось, он переписывал свой главный труд — а это более полумиллиона слов — не меньше семи раз. Все эти многочисленные варианты сохранились, засвидетельствовав колоссальную, по-настоящему ремесленную работу над романом. Когда видишь такое количество правок, начинаешь понимать, что дело не только во вдохновении, но и в изнурительном труде, стоящем за каждым гениальным произведением.
Возможно, во всём этом есть и глубоко психологическая составляющая. Там, где царит дисциплина, люди, как правило, чувствуют себя увереннее: им не приходится метаться, они знают, что и когда делать. Там, где есть техника, есть и спокойствие, потому что тысячи повторений приёма гарантируют, что в нужный момент тело сработает автоматически. А вот полагаться лишь на удачный порыв довольно рискованно: если вдохновение пропало или сил оказалось недостаточно, исчезает и вся опора. Систематическая практика избавляет от этой зависимости, позволяя расти даже при неудачах. Внезапная вспышка таланта, напротив, может угаснуть, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний о былых ярких достижениях.
Впрочем, здесь вовсе не идёт речь о противопоставлении дарованного таланта и дисциплины. В идеале они должны совпадать. Нет ничего сильнее, чем человек, обладающий и незаурядным даром, и умением развивать этот дар в повседневной работе. Но если талант по какой-то причине отсутствует или велик не так уж сильно, то добросовестное следование правильным принципам позволяет «середняку» достичь больших высот. В этом и заключается мысль Эмерсона о том, что верно выбранная система может быть сильнее, чем бессистемные попытки даже самого выдающегося гения. Случайное озарение всегда остаётся случайным, а хорошая методика даёт результат неизбежно — вопрос лишь во времени и упорстве.
Из этого вытекает очень воодушевляющее лично для меня наблюдение: любая дисциплинированная работа над собой, любая систематизация — универсальный путь, доступный каждому. Если человек не родился с феноменальными способностями, он может развить необходимые навыки посредством планомерных тренировок. Если в команде нет смелых и креативных лидеров, она всё равно может добиться успеха благодаря выстроенным процедурам, взаимовыручке и грамотному распределению ролей. Понимая это, осознаёшь, что шансы есть у всех, кто готов вкладываться в процесс, а не довольствоваться мечтами о врождённом успехе.
Успех чаще всего куется не чудом, а системным трудом. Безусловно, бывают исключительные случаи, когда кто-то в одиночку совершает невероятный рывок, но если присмотреться ближе, то и за такими историями обычно стоит многолетняя подготовка, жёсткая самодисциплина и выверенные приёмы работы. Так что, когда я недавно услышал фразу «дело не в силе, а в технике», я сразу записал её в заметки телефона. Она, конечно, звучит очень тривиально, но в этом и заключается суть: побеждают именно тривиальные вещи. Даже самые яркие мысли быстро забываются, а наиболее верные — просты и кажутся обыденными, почти неинтересными. Так же неинтересно, как ежедневно повторять одно и то же занятие — например, писать по странице текста.