Предисловие к моей книге от Сенеки

Написано давно, но помогает отрезвится скептически настроенным к стоицизму читателей. Во-первых, стоики — успешные люди. Сенека как раз перечисляет то, чего он добился в жизни своим трудом (и стоицизм в этом сыграл не последнюю роль). А во-вторых, хорошо показано абсолютно трезвое отношение к жизни и к роскоши. Как сочетаются две, казалось бы, абсолютно противоположные вещи — жизнь стоика и внешнее непревзойденное для того времени богатство. Сенека, кстати, был одним из богатейших людей своей эпохи.

Но, может быть, кто-нибудь из хулителей философии, по своему обыкновению, скажет мне: «Почему же у тебя больше мужества на словах, чем на деле? Почему ты понижаешь тон перед высшими, считаешь деньги необходимой для себя принадлежностью, принимаешь к сердцу материальные потери, проливаешь слезы при известии о смерти жены или друга, дорожишь своим добрым именем и огорчаешься злостными пересудами?

Почему твое имение оборудовано старательнее, чем это вызывается естественной потребностью? Почему твой обед не соответствует провозглашаемым тобою правилам? Почему у тебя слишком изящная утварь? Почему у тебя подается вино, которому больше лет, чем тебе самому? К чему эта распланировка дома? Почему ты приказываешь сажать деревья, которые ничего не могут дать, кроме тени? Почему твоя жена носит серьги, представляющие состояние богатой семьи?

Почему на твоих проворных слугах дорогие одежды? Почему прислуживать у тебя — особое искусство? Почему серебро не ставят у тебя просто, как угодно, а размещают казисто? Почему имеется у тебя специалист по части разрезывания живности?» Если хочешь, прибавь к этому следующее: «Почему у тебя есть заморские владения? Почему их так много, что ты даже не знаешь об их существовании?

К своему собственному позору, ты или так равнодушен к этикету, что знаешь весьма немногих рабов своих, или так тщеславишься роскошью, что у тебя их слишком много для того, чтобы можно было запомнить их имена».

Впоследствии я подкреплю высказанные по моему адресу обвинения и сделаю себе больше упреков, чем ты предполагаешь, теперь же отвечу тебе так: «Я не мудрец и — я даже готов своим признанием дать новую пищу твоему недоброжелательству — никогда им не буду. Поэтому я и не ставлю себе целью достигнуть полного совершенства, а хочу только быть лучше дурных людей.

Я удовлетворяюсь тем, что ежедневно освобождаюсь от какого-нибудь порока и укоряю себя за свои ошибки. Я не достиг здравомыслия и даже не достигну его; я приготовлю скорее облегчительные средства, чем настоящие лекарства против своей подагры, довольствуюсь тем, что приступы ее бывают реже и оказываются менее мучительными.

Но, несмотря на слабость моих ног, в сравнении с вами я все-таки скороход».