Мой идеальный день
О том, чего мне хочется от жизни на самом деле.
Полезно моделировать то, к чему стремишься. Например, я много работаю, провожу десятки часов в сутки за компьютером, натираю мозоли от клавиатуры, много нервничаю, кого-то пытаюсь в чем-то убедить, других тороплю, кому-то высказываю недовольство. Нервы, стертые роговицы глаз, красные подушечки пальцев. Это называется "моя работа". А для чего она мне? Конечно, я мечтаю об иной жизни. И эта иная жизнь — не гелендвагены и личные самолеты. Для меня показатель того, что я дошел, куда шел — совсем другой.
Расскажу о том, как начинается и заканчивается тот день, ради которого я тружусь, для которого необходима финансовая свобода, личная независимость и все вот это, чего на данном отрезке пути — нет.
Хочу просыпаться и чтобы было солнце. Чтобы на улице была зелень. И чтобы эта зелень была круглый год. Хочу чтобы утро было свежее. Но в то же время — без лишней провинциальности. Я не хочу жить в лесу или деревне, хочу жить в городе, но зеленом, не задыхающемся от пыли и гари утренних грузовиков. Хочу, чтобы завтрак мой был прост: стакан рыжего апельсинового сока и густой кофе. Его аромат расползется по моему кабинету, заставленному книгами. До потолка. Хочу, чтобы утреннее солнце падало на корешки этих книг, прокладывая себе путь в кофейной дымке.
Хочу, чтобы моим профессиональным занятием было — писать. Сейчас вроде бы я могу так сказать. Но нет, не могу. Я больше менеджер, чем писатель. Писательского в моей работе — десятая часть. Маленькая часть меня, скованная дедлайнами, согласованиями и брифованием.
Хочу садиться за рабочий стол и медленно набирать каждое слово. Хочу иметь возможность думать, пропевать слова в голове, зажмуриваться и чувствовать их текстуру: шершавость, деревянную гибкость, вишневый запах, тепло и прохладу. Хочу писать немного, но то, что хочу. Вчера, засыпая, очередной раз подумал о том, что хорошо бы кое-что записать, но сил нет. А это кое-что было прекрасным.
Хочу, чтобы у меня было время на книги, медленное чтение, глубокие мысли и тихую музыку. Хочу читать Пруста не перед сном, воспринимая его уже отключающимся мозгом. Хочу читать Пруста утром. А не отвечать на сотню истерик почты, мессенджеров, соцсетей. Связаться со мной можно как минимум десятью способами, пользуйтесь. В моей комнате сейчас всегда десять дверей — заходите в любую, можете не стучаться, просто входите, кладите ноги на стол, можете говорить громко, возмущаться и топать ногами, я всех вас должен зачем-то выслушать.
Хочу просыпаться и чтобы было солнце. Чтобы на улице была зелень. И чтобы эта зелень была круглый год. Хочу чтобы утро было свежее. Но в то же время — без лишней провинциальности. Я не хочу жить в лесу или деревне, хочу жить в городе, но зеленом, не задыхающемся от пыли и гари утренних грузовиков. Хочу, чтобы завтрак мой был прост: стакан рыжего апельсинового сока и густой кофе. Его аромат расползется по моему кабинету, заставленному книгами. До потолка. Хочу, чтобы утреннее солнце падало на корешки этих книг, прокладывая себе путь в кофейной дымке.
Хочу, чтобы моим профессиональным занятием было — писать. Сейчас вроде бы я могу так сказать. Но нет, не могу. Я больше менеджер, чем писатель. Писательского в моей работе — десятая часть. Маленькая часть меня, скованная дедлайнами, согласованиями и брифованием.
Хочу садиться за рабочий стол и медленно набирать каждое слово. Хочу иметь возможность думать, пропевать слова в голове, зажмуриваться и чувствовать их текстуру: шершавость, деревянную гибкость, вишневый запах, тепло и прохладу. Хочу писать немного, но то, что хочу. Вчера, засыпая, очередной раз подумал о том, что хорошо бы кое-что записать, но сил нет. А это кое-что было прекрасным.
Хочу, чтобы у меня было время на книги, медленное чтение, глубокие мысли и тихую музыку. Хочу читать Пруста не перед сном, воспринимая его уже отключающимся мозгом. Хочу читать Пруста утром. А не отвечать на сотню истерик почты, мессенджеров, соцсетей. Связаться со мной можно как минимум десятью способами, пользуйтесь. В моей комнате сейчас всегда десять дверей — заходите в любую, можете не стучаться, просто входите, кладите ноги на стол, можете говорить громко, возмущаться и топать ногами, я всех вас должен зачем-то выслушать.
Странно, но хочу, чтобы было всего два способа связаться со мной: позвонить в звонок, стоя на крыльце моего дома, того, где все время зелено и солнечно, либо оставить записку под той же дверью. Да, я не буду в курсе всех ваших перипетий. Но ничего, я сдержу свое любопытство.
Хочу общаться не со всеми.
После утреннего кофе, медленного письма и Пруста пойду гулять. Пусть это будет проселок или дорожка в парке или тротуар. Но если тротуар — то с обязательно влажной плиткой. От утренней росы ли, от влажной уборки — не важно. Влага, тротуар и солнце, пробивающееся через зелень — и есть утро, лето и счастье. Будет тихо. Не нужно заглушать все внешнее Нирваной в наушниках. Можно просто идти и вдыхать в себя лето.
Обед мой будет пахнуть оливками, грубым хлебом и базиликом. А после него я стану исследовать места, в которых живу. Бродить под знойным небом, лучше — босиком.ока не у меня.
А вечером — ужинать с близкими под открытым небом. Чтобы над головой висели фонарики со свечами, а к ним слетались насекомые. Южные бабочки и жуки. Хочу разговаривать, улыбаться и петь.
Хочу общаться не со всеми.
После утреннего кофе, медленного письма и Пруста пойду гулять. Пусть это будет проселок или дорожка в парке или тротуар. Но если тротуар — то с обязательно влажной плиткой. От утренней росы ли, от влажной уборки — не важно. Влага, тротуар и солнце, пробивающееся через зелень — и есть утро, лето и счастье. Будет тихо. Не нужно заглушать все внешнее Нирваной в наушниках. Можно просто идти и вдыхать в себя лето.
Обед мой будет пахнуть оливками, грубым хлебом и базиликом. А после него я стану исследовать места, в которых живу. Бродить под знойным небом, лучше — босиком.ока не у меня.
А вечером — ужинать с близкими под открытым небом. Чтобы над головой висели фонарики со свечами, а к ним слетались насекомые. Южные бабочки и жуки. Хочу разговаривать, улыбаться и петь.
Я не хочу ничего лишнего. Но если есть у кого-то жизнь простая, глубокая и наполненная смыслом — то не у меня. Пока не у меня.